2016-5-31 19:37 |
Вот уже полгода вопрос мирного урегулирования в Сирийской Арабской Республике спотыкается об один единственный вопрос: кто будет управлять в государстве после окончания войны? Запад настаивает на демократической передаче власти оппозиции, Россия и Иран на сохранении Башара Асада.
Как операция ВКС России, так и авианалеты Коалиции США по борьбе с "Исламским Государством" (ИГ, террористическая организация, признанная в России незаконной), хоть и добились перелома в войне Дамаска, Багдада и Эрбиля с терроризмом, не могут окончательно победить боевиков. В итоге, в феврале 2016 года Вашингтон и Москва сошлись во мнении, что весь этот хаос пора прекращать. Однако этому помешать может целый ряд различных факторов.
Абсолютное зло
Террористы ИГ всячески стараются сорвать переговоры. Теракты 23 мая только доказали это. Боевики организуются достаточно быстро, и у них есть широкая сеть контактов за рубежом. Только в 2015 году большинство ведущих держав мира поняло, что имеет дело не со стандартными террористами типа Аль-Каиды, но с новыми, мультимедийными боевиками. Их пропагандистские кампании, скрытые и публичные, захватили все социальные сети, вытягивая из развитых стран все больше рекрутов, желающих сражаться за идеи халифата.
В 2016 году ИГ понесло немалые потери в людях и территории, но все еще живо и здравствует. Тактика борьбы с террористами должна кардинально измениться. И когда Барак Обама заявлял о создании Коалиции по борьбе с ИГ, и когда Владимир Путин объявлял начало операции ВКС России в Сирии, в экспертной среде уже было понимание, что для уничтожения террористов нужна объединенная наземная операция. Однако до сих пор в Сирии ее проводили лишь курды, правительственные войска и военные Ирана.
После освобождения Пальмиры наступление на территории ИГ несколько затихло, а в этой войне промедление подобно смерти. "Ослабить давление на ИГ сейчас было бы очень серьезной ошибкой. Несмотря на то, что на настоящий момент эта структура потеряла контроль над частью территорий в Сирии и Ираке и что наши действия постепенно приводят к ослаблению ее военной мощи и сокращению источников ее доходов, эта организация умеет адаптироваться к меняющимся условиям, перегруппировываться и менять тактику. Боевики ИГ могут начать военные действия в других регионах, и они по прежнему способны совершать масштабные террористические атаки", пишет аналитическая специальная рабочая группа "Строительство Большой Европы" в своем заявлении.
Что-то сгнило в Датском королевстве
Самой большой трагедией современной истории является огромное количество межгосударственных конфликтов, появившихся в процессе борьбы с ИГ. Речь идет, в первую очередь, об инциденте с СУ-24, сбитым турецкими ВВС в ноябре 2015 года. Это событие, а также абсолютная непредсказуемость политики президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, делают откровенно плохую ситуацию еще хуже. Турецкая сторона не единожды заявляла, что может в любой момент начать наземную операцию на территории Сирии. Это может обернуться катастрофой: то, что турки расценивают сирийских курдов как большего врага для себя, нежели боевиков ИГ, является общеизвестным фактом. Под огонь могут попасть и иракские курды, единственные представители этой народности, которым удалось создать автономное квазигосударство на территории Ирака. Потеря курдов буквально означает потерю 30% сил, сражающихся с террористами.
Россия активно пытается вынести на повестку дня вопрос перекрытия сирийско-турецкой границы, в первую очередь из-за турецкой угрозы, и уже во вторую из-за боевиков ИГ. "Сергей Лавров вновь акцентировал необходимость скорейшего перекрытия границы этой страны с Турцией, откуда продолжается инфильтрация боевиков, и выполнения обещания Вашингтона об отмежевании отрядов связанной с США сирийской оппозиции от террористов из "Джабхат ан-Нусры", на которых перемирие не распространяется", сообщает Министерство иностранных дел Российской Федерации.
Конфликт между Москвой и Анкарой не единственный, что усложняет мирный процесс в Сирии. Имеет место быть также и санкционная конфронтация Запада с Россией, противостояние Ирана и Саудовской Аравии и, наконец, усиление военного присутствия НАТО в Европе, что представляет прямую угрозу безопасности Российской Федерации.
Междуусобные войны
Венчает список проблем внутреннее нежелание разбираться с ситуацией. Казалось бы, после февраля 2016 года события развивались как нельзя лучше: Россия и США согласились организовать перемирие в стране. Первые имеют влияние на правительство Сирии, вторые на противоборствующую ему сирийскую оппозицию. Однако стороны быстро осознали, что этого самого влияния сильно не хватает. Противники Асада не готовы идти на какой-либо шаг навстречу, они действуют по принципу "все или ничего".
Сам президент Сирии тоже не горит желанием передавать власть. Там, где даже Москва говорит ему остановиться и начать мирный процесс, Асад предпочитает слушать теряющий терпение Иран и подготовить войска для нового наступления на ИГ, оппозицию, "Джабахат ан-Нусру" (террористическая организация, запрещена в России) и вообще на любого, кто попадется под горячую руку. "Москве не удалось навязать сирийскому руководству сценарий, когда гражданская война в Сирии завершается устойчивым политическим урегулированием, с масштабной трансформацией и разделом власти в стране при участии всех религиозных и этнических групп. Сирийское руководство, чье военное положение на фронтах сильно улучшилось благодаря российскому вмешательству, не заинтересовано в дальнейшем соблюдении перемирия. Оно видит в нем лишь возможность для перегруппировки сил для последующего наступления с целью установления полного контроля над Алеппо, перекрытия границы с Турцией и последующего наступления на провинцию Идлиб", пишет эксперт по международным отношениям Владимир Фролов. Эта ситуация ставит Москву в неловкое положение, выход из которого один убедить Асада согласиться на некоторые ограничения собственной власти и убедить Вашингтон на создание нового правительства, но не смещая сирийского президента. С каждым днем это кажется все менее и менее возможным.
Война в Сирии идет уже три года, и на горизонте не видно ее конца. Кажется, что мирному урегулированию в стране мешает абсолютно все. Даже если есть 50% вероятность того, что каждый из вышеперечисленных факторов не повлияет на ситуацию, мы остаемся с полуторапроцентным шансом на то, что процесс установления мира в Сирии окажется успешным. При этом, каждый день даже эти шансы продолжают уменьшаться. Если международное сообщество предпримет все необходимые меры, если Асад опомнится и предпочтет политический процесс военному, то может так оказаться, что управлять ему будет уже практически некем: поток беженцев из Сирии в Турцию и Европу не иссякает.
Источник: dni. ru.
Подробнее читайте на altaypost.ru ...
